ТОМ II. ОТ КРАЙНЕГО СЕВЕРА К ЭКВАТОРУ
Глава 1. В страну полуночного солнца
Глава 2. На мысе Нордкап
Глава 3. Полярная экспедиция Джона Франклина
 |
| Мыс Нордкап, обогнув который, корабль входит в арктические воды. Литография начала XX в. ***************************** |
 |
| Долина Норддал (Norddal). Совр.фото *************************** |
На следующий день при резком юго-западном ветре и густом тумане он забирает нас из Офотен-фьорда, затем поворачивает на северо-восток через узкие проливы и открытые водные просторы, где между крупными островами плещется бескрайний Атлантический океан. Пейзаж меняется с каждым часом. Нижние склоны высоких гор покрыты берёзовыми рощами и зелёными лугами; кое-где среди полей виднеются одинокие фермы. Горные вершины голы, и на них лежит снег, а по краям снежных полей к морю стекают ручьи талой воды.
Мы встречаем несколько рыбацких лодок, гребных и моторных, все с коричневыми парусами. Они вернулись с рыбалки близ побережья Финмаркена, продали улов и теперь возвращаются домой с заработанными деньгами. Мигающие огни маяков на мысах и скалах спят в светлой летней ночи. Погода была к нам неблагосклонна, но ночью северный горизонт проясняется. Лишь небольшой просвет виден в облаках, но он достаточно большой, чтобы пропустить солнечные лучи, и мы наконец видим, что в этих высоких широтах солнце больше не уходит в море.
Перед нами городок Тромсё: в нем церковь и музей, а здесь, на берегу, деревянные хижины на сваях, у причалов – рыбацкие лодки и пароходы. Из берёзовых рощ поверх гавани смотрят вниз изящные деревянные виллы, а когда солнце снова прячется за облаками, весь город вырисовывается на фоне яркого северного неба темным силуэтом. Однако из-под нижнего края облаков свет заливает пролив, словно лучи гигантского прожектора. Всё спит. Только два мальчика стоят на пристани, и несколько мужчин работают в лодке. Теперь солнечный свет падает огненно-жёлтыми потоками на фронтоны и фасады домов, а на юге висят тёмно-фиолетовые дождевые облака.
Тромсё противоречив. Это небольшой и уютный, но грязный город. В музее представлены экспозиции, посвящённые дикой природе северных морей, от китов до мельчайших червей; в нем выставлены ценные шкурки голубых и серебристых лисиц, соболей и горностаев, которые играют важную роль в пушном промысле Тромсё.
У города также стоит на якоре несколько русских парусных судов. Они пришли из Архангельска, груженные лесом, преодолев путь за десять дней. В Тромсё и окрестностях русские закупают свежую треску и другую рыбу, которую засаливают на борту, и с этим грузом корабли возвращаются в устье Двины. В лучшем случае прибыль русского судовладельца за рейс составляет 5.000 рублей. Однако норвежские рыбаки не жалуют русских моряков. Они считают, что те непомерно наживаются на треске, а кроме того, архангельцы много пьют и ведут слишком расточительный образ жизни в норвежских портовых городах.
Трудно оторваться от постоянно меняющихся пейзажей вокруг, даже чтобы выкроить часок-другой на сон среди бесконечного дня. Но, просыпаясь в Лоппмёре, Норвежском море, где высокие океанские волны неустанно бьют о борта судна, будешь рад любой возможности полежать ещё немного. Ведь так легко подхватить морскую болезнь, постоянно наблюдая, как полотенца и одежда раскачиваются туда-сюда, и слушая, как по полу каюты танцуют чемоданы, обувь и книги!
Теперь мы плывем в более спокойные воды, где лишь изредка встречаются рыбацкие судна, пароходы с рудой из Варангер-фьорда или суда с лесом с побережья Белого моря. Мы делаем крюк в Квенанген-фьорд (Kvænangen) и один из его рукавов, Йёкель-фьорд, где глыбы льда плавают вдоль его внешнего края. Пронзительный звук парового гудка эхом разносится по горам. Это сигнал для поселения саамов на берегу, и вскоре от берега в нашем направлении отчаливает лодка. Её владелец сообщает нашему лоцману последние новости. Перед нами стоит, широко расставив ноги, живой, красивый парень с непокрытой головой. Он уверяет нас, что здесь глубина 130 метров и на мель мы не сядем! Он всю жизнь ловит здесь треску и знает пролив. Чёрно-зелёная вода, на фоне которой яркими белоснежными пятнами выделяются глыбы льда, тоже подсказывает нам, что до дна фьорда ещё довольно много глубины.
Мы медленно скользим в самое сердце фьорда, и перед нами открывается великолепная панорама. Над массивной скальной стеной нависает ледник. Время от времени вниз под собственной тяжестью падают глыбы льда. Они тают у подножия горы, образуя новый ледниковый язык. Затем он медленно продвигается вперёд, пока не достигает фьорда; здесь натиск воды подмывает кромку льда, и от ледника отваливаются глыбы. Как здесь говорят, «ледник откалывается». Сейчас, однако, он неподвижен, но лапландец уверяет нас, что ледяной язык откалывается каждые два дня летом и ежедневно зимой, и когда с кромки льда в воду падают глыбы, грохот слышен за 60 километров. Капитан «Сальтена» делает два выстрела из пушки, пытаясь растревожить лёд, но сегодня «Йёкель», ледник, продолжает мирно спать. Возможно, к счастью для нас, потому что откол ледяных глыб от ледника может поднять волну, способную опрокинуть небольшие суда.
Наш гид получает щедрое вознаграждение, а поскольку ему ещё достаётся целая охапка сэндвичей, фруктов и сигар, то у него от счастья просто кружится голова. Он всё повторяет, что никогда не встречал таких милых путешественников!
«Salten» медленно разворачивается в самом сердце Йёкель-фьорда. Вернувшись в открытое море, он продолжает движение на север, к Хаммерфесту, самому северному городу в мире, где у его зловонных перевалочных причалов стоят на якоре многочисленные российские парусники, груженные рыбой, готовые отправиться отсюда в Архангельск. Вечером мы пересекаем открытый канал, где море серо-зелёное, а волны высокие. Несколько дельфинов грациозно выгибают над волнами свои голые чёрные спины.
Стало холодно и ветрено, и над нами постоянно моросит мелкий дождь, только ближайшие скалистые островки мерцают сквозь густой туман. Мы ищем за ними укрытия от ветра, прежде чем войти в узкий, красивый пролив между материком и островом Магерё. Наш корабль идет по курсу на восток, огибая остров. На юге зияет Порсангер-фьорд, а на востоке едва виден Сверхольтклуббен (Svärholtklubben) с его птичьим базаром – крутым мысом, кишащим чайками. Затем мы поворачиваем на север. В волнах по правому борту играет весенний кит. Нас начинает трясти штормом. Корабль сильно качает, стулья на палубе шатаются во все стороны, и вокруг раздаётся грохот движущихся предметов. Мы только что закончили обедать, когда корабль резко накренился, и со стола в салоне в мгновение ока исчезла скатерть со всем содержимым. На полу в красном вине плавают сардины!
Итак, мы боремся с волнами и медленно движемся к нашей цели. Впереди возвышается скала мыса Нордкап, самого северного мыса Европы, круто обрывающаяся в море. Если бы только нам наконец удалось найти укрытие под высокими скалами, где уже стоят на якоре два туристических парохода! И нам это удаётся! Вскоре мы оказываемся в надёжном укрытии, и море успокаивается.
Только самый дальний угол залива неподвижен, а над нами воет и неистовствует штормовой ветер, с необузданной яростью обрушиваясь на крутые склоны и улетая в море. На высоте 300 метров, на вершине Нордкапа, стоит небольшой павильон.
Полночь близка. Наступают жёлтые сумерки, свинцовые массы облаков несутся по морю и суше. Напрасно мы ждём, когда на севере проглянет полуночное солнце! Но вид, открывающийся нам на север, поистине великолепен. Перед нами простирается бескрайний, серо-стальной и холодный Северный Ледовитый океан: на фоне сине-чёрных облаков пляшут белые барашки морских волн, гонимых юго-западным штормовым ветром к Новой Земле и Земле Франца-Иосифа.
******************
Перевод с немецкого языка
Татьяны Коливай
******************
КОПИРОВАНИЕ ТЕКСТА БЕЗ СОГЛАСИЯ ПЕРЕВОДЧИКА ЗАПРЕЩЕНО
Комментариев нет:
Отправить комментарий