Был чудесный день, когда наше парусное судно прошло через очаровательно красивый пролив Симоносеки /1/, японский Босфор, в Корейский пролив, намереваясь за двенадцать часов достичь портового города Фусан /2/ на южном побережье Корейского полуострова. На полпути из воды, словно могучие дельфины, поднялись острова Цусима. Это место памятного дня 27 мая 1905 года, когда адмирал Того уничтожил эскадру русского адмирала Рожественского /3/.
С жутким чувством я проплывал над этими безмолвными водными могилами, и мне казалось, что я всё ещё слышу эхо громовых орудий, разносящееся над волнами.
«Вот здесь и произошёл бой», — произнес капитан, указывая за борт, и наш курс пролег почти прямо над тем местом, где затонул русский флагман.
Русский флот обогнул Азию и направлялся к Корейскому проливу к востоку от острова Формоза /4/. Надеясь благополучно достичь Владивостока на российской стороне Японского моря, он 27 мая в боевом порядке приблизился к Цусимским островам. Но у южного побережья Кореи русских поджидали адмирал Того и японский флот. Того разделил весь пролив на карте на квадраты и постоянно посылал катера-разведчики, которые могли связываться с флагманом по беспроволочному телеграфу. И вот пришло сообщение о том, что в квадрате 203 показался русский флот.
Это было счастливым знаком, поскольку судьба крепости Порт-Артур на побережье материкового Китая была решена захватом японцами форта, известного как «Высота 203» /5/. С 1 января 1905 года Порт-Артур находился в их руках.
Получив такую новость, Того атаковал русский флот своими мощными судами, выпустив шестьдесят торпед, и в течение часа исход битвы был решён! Русские потеряли тридцать четыре корабля и десять тысяч человек, флагман затонул, а сам тяжело раненный адмирал попал в плен к японцам. Теперь японцы владели морем и могли беспрепятственно перебрасывать войска, продовольствие и военные материалы на материк, где в Маньчжурии всё ещё шли бои с Россией.
Из Фусана поезд вез меня по железной дороге на север через Корейский полуостров. Лишь изредка попадались на глаза хвойные леса; в остальном же земля там безлесная. Часто вдоль горных склонов тянулись бесчисленные холмы – корейские могилы. Повсюду видны следы мирного завоевания Кореи Японией. На вокзалах стояли японские полицейские, солдаты и японские чиновники, а мои попутчики рассказывали мне, что в Корее уже живет 200.000 японцев. Но эти поселенцы находятся вдали от родины лишь временно. Например, японский фермер продаёт половину своей земли в Японии и на вырученные деньги покупает на Корейском полуострове пахотный участок, площадь которого как минимум в три-четыре раза превышает площадь его земельного надела на родине и который как минимум так же плодороден. Фермер обрабатывает его несколько лет и возвращается домой с прибылью. Японские рыбаки также ежегодно приплывают к корейскому побережью, чтобы вернуться домой с богатым уловом. Таким образом, полуостров со всех сторон подвергается экспансии японцев. Армия японская, вдоль северной границы строятся японские крепости, правительство и чиновники японские, и вскоре Корея станет не более чем осколком Страны восходящего солнца.
Оставив позади горный хребет, протянувшийся с севера на юг через всю Корею, словно позвоночник огромного зверя, я подъехал к столице, Сеулу. Это название произносится местными как «Шауль». Из 200.000 жителей Сеула примерно пятую часть составляют японцы. В долине между голыми скалами виднеется скопление серых и белых домов с призматическими крышами, покрытыми серой черепицей.
В японском районе города жизнь кипит так же активно, как и в самой Японии. Перед открытыми лавками с товаром висят разноцветные бумажные фонарики, и торговля идет радостно и увлеченно. Переулки корейских кварталов уже и безлюднее; только на более широких главных улицах с их красочной азиатской жизнью грохочут по рельсам трамваи. Караваны крупных быков везут дрова, на тяжёлых повозках перевозятся всевозможные товары, мужчины несут на спинах в раме из деревянных реек тяжеловесные грузы, а мимо снуют женщины в белых одеждах, с вуалями на гладко зачесанных волосах. Мужчины и юноши идут с флажками, на которых начертаны красно-белые корейские иероглифы – это деловые рекомендации. Перед ними шествует музыкальный хор, а барабаны и флейты наполняют улицу душераздирающими звуками.
Моё самое яркое воспоминание в Сеуле – это ужин в доме японского генерала, где мне подали мясо тигра. Оно было довольно вкусным, чем-то напоминало свежую свинину и было хорошо приготовлено. Но в будущем я вполне смогу обойтись без него! Камышовый кот, который так позорно закончил свою жизнь, нанёс ущерб крестьянам в окрестностях и съел старушку. По приказу генерала жандармы выследили зверя и буквально изрешетили его пулями.
Чтобы предотвратить восстание корейцев против японцев, им запрещено носить огнестрельное оружие; в результате тигры в последнее время стали ещё смелее, и во время моего пребывания в Сеуле одна такая зверюга как-то раз беззастенчиво разгуливала по городскому парку!
В Корее проживает десять миллионов человек, и её территория составляет более половины территории Японии, под властью которой она сейчас находится. С судьбой Кореи тесно связано имя японского князя Ито. Во время моего визита в Сеул он все ещё был там генерал-губернатором. Ито является основателем нынешней японской провинции Корея. Вечером 15 декабря 1908 года я сидел в тускло освещённом зале с несколькими японскими друзьями. Мы оживлённо беседовали. Узкая улочка была тёмной и тихой, снаружи стоял пронизывающий холод, мерцали звёзды. Затем мы услышали цокот копыт по мёрзлой земле. Факелы, которые держали два первых всадника, бросали красновато-жёлтый мерцающий свет на лавки и фасады домов, а также на кавалерийский отряд, следовавший далее. За ними, почти в темноте, ехала небольшая чёрная карета, запряжённая двумя лошадьми, с несколькими всадниками, замыкающими шествие. Через минуту группа снова исчезла в темноте, и цокот копыт затих. В закрытой карете сидел князь Ито, возвращавшийся из официальной поездки. Разговор между нами затих; мои японские друзья стали серьёзными и невольно поднялись. Мимо проехал Цезарь!
В течение следующих нескольких дней я несколько раз встречался с ним лично, и он рассказал мне удивительную историю своей жизни. В юности он состоял в свите одного даймё /6/, но в 1863 году он и ещё четверо молодых японцев решили отправиться в Европу, чтобы изучать западную культуру. Однако в то время выезд из страны карался смертной казнью, и пятеро друзей были вынуждены покинуть родину тайком. Они поступили матросами на английский корабль и отплыли из Нагасаки. В Англии они прониклись западными идеями и лелеяли гордые мечты о будущем Японии. Внезапно до них донесся отголосок волнений, вспыхнувших на их родине, и они отправились на восток на первом попавшемся судне. Теплыми днями и мягкими ночами они обогнули мыс Доброй Надежды, поскольку в то время Суэцкого канала ещё не было. Сидя на палубе, они говорили о будущем Японии и опасностях, грозящих ей с востока и запада. Они хотели стать спасителями своей страны, порвать со своим западным прошлым, дать в руки своего народа несокрушимое оружие. И они перестроили Японию по европейскому образцу. Так была спасена свобода Японии.
Не прошло и года после моего визита, как Ито отправился в Харбин в Маньчжурии. Он только что вышел из вагона и стоял на платформе среди своих спутников, когда раздались три револьверных выстрела, и он упал замертво! /7/
Жизнь князя Ито была подобна героической саге. Он привёл свою страну к победе и оказал ей незабываемую услугу. Япония смогла перенести потерю своих войск на поле боя, но когда пришло известие о том, что она потеряла своего величайшего сына, страна погрузилась в глубокий траур. И всё же японцы гордились его смертью, ведь он пал на своём посту! Когда останки князя Ито были доставлены на родину, его последнее путешествие напоминало триумфальное шествие победоносного полководца. В его память будет воздвигнут храм, и в последующие времена молодые певцы будут воспевать его славную жизнь под звуки струнных инструментов.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Пролив Каммон (также пролив Канмон, Канмон-кайкё, также пролив Симоносеки /Симоносеки-кайкё/) — морской пролив на юго-западе Японии, разделяющий главные острова Хонсю и Кюсю. Он соединяет Японское море с Внутренним Японским морем.
2. Портовый город Фусан— город в Южной Корее, также известный как Пусан. Пусан — крупный портовый город, функционирующий как самостоятельная административная единица. Название «Фусан» — это японский перевод корейского слова 부산 (Пусан), в то время как в немецком языке широко используется немецкое название «Хафенштадт Фусан».
3. Зиновий Петрович Рожественский (1848, Санкт-Петербург — 1909, там же) — военно-морской деятель Российской империи, вице-адмирал и генерал-адъютант (оба — 1904), в ходе русско-японской войны — командующий 2-й Тихоокеанской эскадрой, потерпевшей поражение в Цусимском сражении.
4. Остров Тайвань. Формоза – колониальное название, от португальского ilha Formosa — «прекрасный остров».
5. Речь идет о горе Высокой в Порт-Артуре, также известной как Высота 203. Эта гора стала местом ожесточенных боев во время Русско-японской войны, и на ее вершине установлен памятник в виде копии японского артиллерийского снаряда.
6. Даймё (яп. 大名) – термин, обозначающий крупных военных феодалов в средневековой Японии. В переводе с японского, "даймё" означает "большое имя", и эти феодалы действительно были элитой в классе самураев.
7. Ито Хиробуми (Itō Hirobumi; 1841 — 1909), первый премьер-министр Японии, был убит в Харбине (Маньчжурия) во время путешествия в 1909 году. На вокзале его застрелил корейский националист Ан Чунгын.
*******
В октябре 1909г. Ито Хиробуми выехал в Харбин для встречи с российским министром финансов В.Н.Коковцовым. Планировалось обсудить вопрос о полной аннексии Кореи Японией. 26 октября в 9 часов утра поезд, на котором ехал Ито, прибыл на станцию. После того, как Коковцев зашёл в вагон, Ито тепло поприветствовал его и высказал уверенность, что между Японией и Россией всегда будут мир и дружба. Коковцев предложил ему сойти на платформу, где выстроился почётный караул. Когда они совершали обход караула, Ито Хиробуми был застрелен корейским националистом Ан Чунгыном. Он умер через полчаса после покушения. Последними словами Ито были: «Он застрелил меня. Вот дурак!»
Ан Чунгын рассчитывал, что смерть Ито Хиробуми принесёт Корее независимость, но, по иронии судьбы, напротив, его смерть послужила предлогом для окончательной аннексии Кореи Японией. Это убийство – яркое напоминание о глубокой вражде, порожденной японской имперской экспансией.
Продолжение.
Глава 67. Маньчжурия
Глава 67. Маньчжурия
Комментариев нет:
Отправить комментарий