 |
| Порт Кобе. Фото конца XIX в. *********************** |
Когда путешественник проплывает пролив Симоносеки /1/ и оказывается во Внутреннем море, расположенном между островами Хондо /2/, Кюсю /3/ и Сикоку /4/, он редко остается в каюте, а предпочитает находиться на палубе с картой в одной руке и биноклем в другой, чтобы в полной мере насладиться великолепным, постоянно меняющимся пейзажем вокруг.
Так это случилось и со мной 9 ноября 1908 года.
Между темными островами – прозрачная, зеленоватая, солёная морская вода, по которой в белой пене волн скользят рыбацкие лодки с развевающимися парусами. А вокруг бесчисленные острова, большие и маленькие, лесистые и голые, но обычно всегда круто обрывающиеся к берегу, где прибой поёт свою вечную песню, монотонную и унылую. Ветер свистит на верхней палубе «Тендзё Мару», воздух свеж и чист, день ярок и безмятежен, а море и побережье пахнут соленой пеной и сосновыми иголками.
В сумерках «Тэндзё Мару» бросил якорь на рейде Кобе, где ему предстояло задержаться на 24 часа для приемки груза, и гребная шлюпка доставила меня на причал этого оживлённого, шумного торгового города. Там стояло с десяток вежливых и дружелюбных японцев, желавших устроить нам экскурсию по Кобе.
Понемногу наступал вечер, и японские друзья проводили нас в гостиницу, под крышей которой мне предстояло провести первую ночь на японской земле. Хозяин встретил нас у входа в одеянии, напоминающем женскую юбку, поверх которого было накинуто тонкое пальто с короткими широкими рукавами. Двое маленьких служаночек сняли с меня обувь и надели на ноги тапочки. Затем мы поднялись по узкой деревянной лестнице и прошли по коридору с начищенным до блеска деревянным полом. Я оставил тапочки у раздвижной двери и вошёл в комнату в носках. Чистота — первая заповедь японского дома, и было бы неслыханно войти внутрь в той же обуви, в которой вы только что ходили по уличной пыли и грязи.
В моём распоряжении был целый ряд маленьких комнат, настоящих кукольных домиков: всё было таким крохотным, изящным и милым. Отдельные комнаты были разделены перегородками из бумаги или очень тонких реек. Некоторые перегородки можно было раздвинуть, чтобы объединить пространство комнат. На стене висели таблички с изречениями и лаконичными фразами, написанными тем же странным шрифтом, что и китайский. На одной стене висела «какэмоно» – продолговатая полоска бумаги, на которой акварельными красками были изображены цветы. Под этой картиной на небольшом резном деревянном табурете стояло карликовое деревце, едва ли двух футов высотой. Это была вишня, чей рост был искусственно замедлен, но это было настоящее, живое дерево, которое стояло здесь, наверное, лет двадцать и во всём напоминало обычную вишню. Только оно было таким маленьким, словно росло когда-то в стране лилипутов.
На полу лежали циновки из рисовой соломы, каждая длиной в три метра и шириной в один метр, с чёрной окантовкой. При строительстве дома в Японии площадь пола каждой комнаты всегда рассчитывается, исходя из определённого количества циновок, поэтому говорят, например, о комнате в шесть или восемь циновок. Часто комнаты настолько малы, что для покрытия пола достаточно трех или даже двух циновок.
Усевшись по-турецки или присев на корточки, я и мои спутники устроились на маленьких квадратных подушках – единственной доступной мебели. Вошла молодая японка и поставила в центр нашего круга жаровню. Никакого другого способа обогрева помещения здесь не известно. Жаровня похожа на цветочный горшок из толстого металла; она была заполнена почти до краев мелкой белой золой. Служанка сделала из золы конус, напоминающий вершину горы Фудзи, и обложила эту горку раскаленными углями. Вместо каминных щипцов она использовала два узких железных прута.
После того, как мы поболтали по-английски и выпили чаю, пришло время спать. В Японии нет кроватей; постель стелят прямо на циновках. Здесь принято окружать гостей вниманием и заботой, избавляя от любых хлопот, и любое их желание исполняется ещё до того, как гости успеют его высказать. Но я всё же был немало удивлён, когда две молодые японки без лишних слов начали меня раздевать, затем натянули на меня широкую стёганую ночную рубашку из шёлка и, закончив, бесшумно исчезли за раздвижной дверью. Они так же бесшумно вернулись на следующее утро, чтобы обмыть меня тёплой водой, одеть и, завершив таким образом мой туалет, отвели в соседнюю комнату, где меня ждали друзья.
В Японии всё обслуживание и домашняя работа – обязанность женщин. Они носят элегантные, со вкусом подобранные, яркие облегающие одежды своей родины – кимоно. Шея остаётся открытой, шаль с концами крест-накрест накинута на плечи, широкий тканевый пояс опоясывает талию, а сзади завязывается большой бант, который поддерживается подушечкой. Их угольно-чёрные волосы расчёсаны до блеска и заколоты бантами, словно вырезанными из черного дерева. Японки всегда опрятны, утонченны и очаровательны: тщетно искать пылинку на их шелковой одежде. Их можно было бы принять за восковых или фарфоровых кукол, если бы они иногда не хихикали про себя. Они ходят по циновкам семенящими шажками, вежливы, любезны и очень грациозны. С ними обращаются как с принцессами, с величайшим тактом и вниманием, как того требуют обычаи страны. А они, в свою очередь, добросовестно выполняют свою работу и всегда веселы, довольны и дружелюбны.
Затем мы снова уселись на подушки, чтобы позавтракать. Слуги принесли небольшие красные лакированные столики, по размерам похожие на небольшие скамеечки. Каждому гостю достался свой столик, на котором стояли пять чашек с блюдцами и мисочки из фарфора и лакированного дерева. Мисочки были накрыты крышками, напоминающими блюдце. В них была сырая и вареная рыба, приготовленная разными способами, блины, макароны, крабовый суп со спаржей и другие деликатесы. После того, как я попробовал первые пять блюд, принесли новый столик с закусками. Если устраивается большой банкет, такой «столик-накройся», может меняться четыре-пять раз, пока трапеза не закончится.
В Японии едят двумя деревянными или костяными палочками длиной не больше самописной ручки, пьют лёгкий, некрепкий чай без сахара и сливок, а для облегчения пищеварения запивают еду слабоалкогольным рисовым напитком под названием сакэ. Как только подается миска дымящейся рисовой каши, сваренной на воде, трапеза заканчивается. Перед тем, как встать из-за стола, по кругу передают миски для мытья рук.
Улицы Кобе немощёные и слишком узкие для больших, неуклюжих тележек. Впрочем, такие телеги встречаются редко; они используются только для перевозки груза. Сами люди ездят на «дзин-рикшах» – изящных, небольших двухколёсных повозках, которую тянет босой мужчина в шляпе-грибе /5/. В то утро перед моим отелем ждала четырёхместная коляска – одна из немногих в городе, и когда мы отъезжали, хозяин гостиницы и его служанки, провожая нас, вышли на улицу и склонились в низком поклоне.
Проселочная дорога, ведущая на запад вдоль побережья, пролегала через ряд оживлённых, шумных деревень, мимо чайных домиков под открытым небом и небольших сельских лавок, уютных, чистых деревянных домиков, храмов, полей и садов. Всё было маленьким, изящным и тщательно ухоженным. Каждый крестьянин возделывает свою землю с любовью и заботой, и богатство Японии прирастает урожаем бесчисленных мелких фермеров. На узкой дороге было невозможно ехать быстро, потому что мы постоянно сталкивались с двухколёсными повозками и транспортными фургонами, носильщиками и путниками.
Я часто переживал за хрупких, очаровательных малышей, беззаботно игравших вдоль дороги. Японцы любят своих детей и относятся к ним с трогательной нежностью. Они никогда не будут разговаривать с ребёнком зло или даже сердито, и дети хорошо себя ведут, приучаясь к вежливости с раннего возраста. На протяжении тысячелетий в крови у японцев присутствует стремление оказывать другим такое же уважение, как и себе. И с того дня, как японские дети впервые начинают ходить на своих пухлых, кривых ножках, они знают, что только приличное, вежливое поведение может завоевать им уважение близких. Часто можно увидеть на улице двух маленьких детей четырёх-пяти лет, которые сначала вежливо кланяются друг другу, прежде чем заговорить, а затем так же вежливо раскланиваются на прощание. В Японии на улицах нет ни грязных бродяг, ни грубых молодых невеж. Японский народ — сплошь «джентльмены»!
Мы сделали остановку под старыми соснами на «Пляже танцовщиц». Летом здесь купаются люди, а среди деревьев играют дети. Но сейчас, в ноябре, было скорее холодно, чем тепло, поэтому мы вернулись в Кобе. По дороге я посетил синтоистский храм, построенный в память о герое, павшем здесь в битве 600 лет назад. Во дворе храма стояла большая русская пушка, захваченная в Порт-Артуре, и часть мачты линкора «Микаса» /6/. Мои японские друзья заверили меня, что такой же мемориальный храм обязательно будет построен в честь адмирала Того после его смерти /7/.
Буддизм появился в Японии в VII веке н.э., и подавляющее большинство населения страны исповедует эту веру до сих пор. Однако при рождении японцы отдаются под покровительство одного из синтоистских божеств, а церемонии погребения проводятся по обычаям буддийской секты, к которой принадлежала их семья. Синтоизм – это культ предков и героев, подобный тому, что существовал в зарождающихся религиях всех цивилизованных народов. Главным божеством является солнце. Императорский дом ведёт своё начало от бога солнца, поэтому император также пользуется религиозным почитанием. Также почитается и память умерших героев, которые после смерти превращаются как бы в богов, а духам предков поклоняются так же, как в Китае. В последние годы, как когда-то и в XVI веке, в Японии получило довольно широкое распространение христианство, и сейчас там можно найти множество христианских церквей.
Мы сделали остановку под старыми соснами на «Пляже танцовщиц». Летом здесь купаются люди, а среди деревьев играют дети. Но сейчас, в ноябре, было скорее холодно, чем тепло, поэтому мы вернулись в Кобе. По дороге я посетил синтоистский храм, построенный в память о герое, павшем здесь в битве 600 лет назад. Во дворе храма стояла большая русская пушка, захваченная в Порт-Артуре, и часть мачты линкора «Микаса» /6/. Мои японские друзья заверили меня, что такой же мемориальный храм обязательно будет построен в честь адмирала Того после его смерти /7/.
Буддизм появился в Японии в VII веке н.э., и подавляющее большинство населения страны исповедует эту веру до сих пор. Однако при рождении японцы отдаются под покровительство одного из синтоистских божеств, а церемонии погребения проводятся по обычаям буддийской секты, к которой принадлежала их семья. Синтоизм – это культ предков и героев, подобный тому, что существовал в зарождающихся религиях всех цивилизованных народов. Главным божеством является солнце. Императорский дом ведёт своё начало от бога солнца, поэтому император также пользуется религиозным почитанием. Также почитается и память умерших героев, которые после смерти превращаются как бы в богов, а духам предков поклоняются так же, как в Китае. В последние годы, как когда-то и в XVI веке, в Японии получило довольно широкое распространение христианство, и сейчас там можно найти множество христианских церквей.
 |
| Дзинрикша. Фото конца XIX в. ******************* |
1. Пролив Каммон (также пролив Канмон, Канмон-кайкё, также пролив Симоносеки /Симоносеки-кайкё/) — морской пролив на юго-западе Японии, разделяющий главные острова Хонсю и Кюсю. Он соединяет Японское море с Внутренним Японским морем.
2. Хондо — устаревшее название японского острова Хонсю.
3. Кюсю (яп. букв. «девять провинций») — третий по величине остров Японского архипелага.
4. Сикоку (яп. «четыре области») — четвёртый по площади и населению остров из крупнейших японских островов, а также один из регионов Японии.
5. Рикша (сильно искажённое дзинрикися — яп. 人力車, где первый иероглиф означает «человек», второй — «сила», третий — «повозка») — вид транспорта, особенно распространённый в Восточной и Южной Азии: повозка (чаще всего двухколёсная), которую тянет за собой, взявшись за оглобли, человек (также называющийся рикшей, на Мадагаскаре таких людей чаще называют «пус-пус» — от фр. pousse-pousse — «толкай-толкай»). Повозка, как правило, рассчитана на одного или двух человек.
6. "Микаса" — японский броненосец, флагман японского императорского флота, в настоящее время корабль-музей. Назван в честь горы в префектуре Нара. Заказан в 1898 году, строился на верфи Виккерса в Великобритании. Спущен на воду в 1900, вступил в строй в 1902 году. «Микаса» — последний сохранившийся до наших дней додредноутный броненосец.
7. Маркиз Того Хэйхатиро (27 января 1848, Кагосима — 30 мая 1934, Токио) — японский военно-морской деятель, маршал флота Японской империи (21 апреля 1913), командующий Объединённым флотом Японии в русско-японской войне 1904—1905 гг.
Комментариев нет:
Отправить комментарий